Завтра, 3 октября, - Судный день. Предлагаю вашему вниманию свою статью, опубликованную в газете "Вести" 2 октября.
Как был создан израильский
хай-тек и какую роль сыграла в этом война Судного дня, о которой полковник ВВС Яир
Шамир вспоминает впервые.
Всю свою жизнь я принимал
решения. Еще подростком, когда отказался жить с родителями в Париже (отец в то
время возглавлял там европейскую резидентуру Мосада) и уговорил их отпустить
меня домой, в Израиль. Мне было 12 лет. Жил один в нашей тель-авивской квартире
до окончания школы. Потом – принимал решения как командир в ВВС, от эскадрильи
до управления в Главном штабе. Потом – как руководитель промышленности, целых
ее отраслей, таких как авиапром, – был главой концерна «Таасия авирит».
Последние полтора года – как политик, руководитель аграрной отрасли.
Я знаю, что такое принимать
решения, как от них зависит жизнь людей, судьба страны. Я видел, как
неправильно принятые решения, уход от необходимых решений приводили не только к
огромным материальным потерям, но и к человеческим жертвам, гибели моих друзей,
сотен солдат на фронте, подвели к опасной черте, на грань существования мою
страну.
Я в политике для того, чтобы
это не повторилось.
Судный счет
В этом году Йом Кипур
выпадает на субботу. Редкий случай. В прошлый раз такое совпадение было только
в 1973 году.
На следующий день после Йом
Кипура, в воскресенье, у меня должен был начаться учебный год в Технионе. Но
мне позвонили – вызвали в эскадрилью на Севере страны. Примчались, конечно,
все. Ждали приказа, рвались в бой. Однако военное командование пребывало в
растерянности. Они просто не знали, что с нами делать. В конце концов не нашли
ничего лучшего, чем отпустить нас домой. Я домой не поехал, переночевал у
родителей в Тель-Авиве, а утром вернулся на базу.
Теперь уже все завертелось
по-настоящему. Нас отправили на Синай. Там был ад. Мы приземлялись только чтобы
заправиться, восстановить боекомплект, – и взлетали снова. Нас встречали
шквальным огнем. Но настоящая мясорубка происходила на земле. Мы корили себя и
ругали командование за упущенный день, старались наверстать. Совершали не
только боевые вылеты, но и рейды по спасению солдат – кого могли, конечно, кто
уцелел, вывозили раненых. Не было дня и ночи, об отдыхе никто не думал. Мы
потеряли счет времени. И начали счет потерям.
Это продолжалось несколько
дней. На Южном фронте наметился перелом – и нас перебросили на север.
Ад, который уже пришлось
пережить на Синае, теперь показался чистилищем, настоящее пекло было на
Голанах. Известно, какой натиск выдержали там танкисты, - на них пришелся
основной удар, они показали себя настоящими героями. Что выпало на долю
летчиков, я знаю по себе. Здесь я потерял своих лучших боевых друзей. В моей
эскадрилье погиб каждый второй. Эта рана у меня никогда не заживет.
Меня потом часто просили
рассказать о той войне, тех боях. Я всегда отказывался. Не мог. Я ничего не
помню. Тольки лица ребят, которые не вернулись, их голоса и улыбки. Всё.
Видимо, мозг и душа включают какие-то защитные механизмы – и отключают память,
замыкают рот, не позволяют возвращаться к этим переживаниям, чтобы дать
человеку жить дальше. 41 год прошел. В будущем году мне исполнится 70. Сегодня я впервые вспоминаю
об этой войне. Но, как видите, тоже не позволяя себе углубиться в детали.
Только одна – не боевая. Для
меня та война формально закончилась только в мае 1974-го. В июне начинались
экзамены в Технионе, и я упросил, чтобы меня отпустили из армии – не терять же
год. Первое впечатление от мирной жизни: на лекции по авионике аудитория была полупустой. Война переполовинила не только мою эскадрилью. Вот что такое последствия
неправильных решений.
Наша судьба – только в
наших руках
У нас, в Израиле, на людях,
принимающих решения, лежит громадная ответственность. Цена ошибки может быть
непомерно большой – вплоть до того, что исправлять ее будет некому и негде:
каждый раз на весах само существование государства. И это не всегда война. В
мирное время требуется отнюдь не меньше мужества и мудрости.
В 1987 году, когда мой отец Ицхак
Шамир, светлая ему память, занимал пост премьер-министра, правительство закрыло
проект "Лави" по созданию отечественного боевого самолета.
Узнав, что "Лави"
обескрылен, я вспомнил, как незадолго до Шестидневной войны, будучи уже бывалым
пилотом, я с товарищами торчал на армейской
базе, вслушиваясь в поступавшие по рации
донесения разведки. Мы, солдаты и офицеры, отчаянно рвались в бой, но
политическое руководство медлило и колебалось. Египет тем временем манипулировал международным
общественным мнением, обращался в ООН, клеветал на еврейское государство.
Жуткое ощущение.
Чувство национального
унижения усугубила речь тогдашнего главы правительства Леви Эшколя. Он мямлил. Нас
это просто взбесило, потому что вся армия – до последнего рядового – была
уверена: противника мы разгромим наголову!
Так и получилось – как
только было принято решение, которого долго добивалось военное командование от
политического руководства. В первый же день войны, к 11 часам утра, военно-воздушные
силы сделали свое дело: армии арабских государств лишились практически всех своих
самолетов! Народ ахнул. Мир восхитился израильской армией. А основной поставщик вооружения на тот момент, в первую очередь боевых самолетов, - Франция - объявил
нам эмбарго. Именно тогда, в 1967 году,
правительство осознало: Израиль может полагаться только на себя. Так родился
проект, неотъемлемой частью которого мне, как пилоту, инженеру и командиру, довелось стать.
Цель столь же сложная, сколь
и благородная: самостоятельно разработать и произвести наступательное и
оборонительное оружие, чтобы ни от кого не зависеть. На первый взгляд это
казалось безумием. К чему крошечному государству вкладывать миллиарды в разработку
израильского танка "Меркава"? Но руководство страны решило плыть
против течения. Были спроектированы и построены для ВМФ суда, с которых можно
обстреливать противника ракетами.
"За скобками"
остались только подводные лодки и самолеты-истребители. Разработкой отечественного истребителя
мы и занимались в рамках проекта "Лави". И если правительству пришлось
похоронить этот проект, то исключительно по причине давления, оказанного на
Израиль США: Америка угрожала лишить Израиль
финансовой помощи, остро необходимой нашей нищей стране.
Разочарование как стимул
Лично для меня закрытие
проекта "Лави" стало крушением надежд. Я решил уйти из армии. Это было трудное решение.
Вот-вот мне предстояло получить генеральское звание, среди военных такими вещами
не бросаются. У меня состоялся тяжелый разговор с отцом. Он был резко против
моего шага. Заподозрил даже, что я ухожу из армии ради денег.
Но я сумел его убедить – не
только на словах, но и дальнейшими поступками, - что добиваюсь благополучия не
для себя, а для своей страны. Именно тогда, на крутом вираже, я осознал:
Израиль просто обязан добиться экономической независимости – в противном случае
и впредь наша страна, продолжающая борьбу за существование, останется объектом
диктата.
Мы с однокурсниками из
Техниона собрались и провели мозговой штурм. Было ясно, что обеспечить экономическую
независимость способны только светлые еврейские головы, которые изобретут и
разработают самые передовые в мире технологии.
Такого термина, как
"хай-тек", в 1987 году еще не придумали, но израильская электроника
уже котировалась, достаточно вспомнить фирму "Тадиран". Нам, впрочем,
требовались совершенно иные масштабы. Мы разработали детальную концепцию, я представил ее отцу, особо подчеркнув:
экономическая независимость требуется стране, как воздух.
Отец проконсультировался с
главным ученым Израиля. Так появился фонд "Юзма"
("Инициатива"). Впоследствии на базе этого скромного по мировым
меркам фонда появились миллиардные фонды венчурного капитала, производным которых,
в конечном счете, и стал всемирно известный израильский хай-тек – отрасль
высоких технологий, развитию и продвижению которой я посвятил четверть века.
Прочтите книгу американцев
Дэна Сенора и Сола Сингера "Нация умных людей: история израильского
экономического чуда". Она переведена на русский язык. От фактов не уйдешь:
Израилю потребовалось около 20 лет, чтобы получившие финансирование светлые
еврейские головы обеспечили стране репутацию start up nation – прославленной на весь мир нации технологических
инноваций.
Это мы сделали сами – и
сделали для себя. Надо принимать верные решения и уметь проводить их в жизнь. Самый повод говорить об
этом сейчас – в канун 41-й годовщины войны Судного дня, которая из-за ошибочных
решений унесла столько жизней и принесла столько разочарований. Самый повод
говорить об этом сейчас – в канун очередной годовщины Войны Судного дня, которая из-за ошибочных решений унесла столько жизней и принесла столько разочарований. Есть повод говорить об этом именно сейчас - после операции «Несокрушимая скала», которая из-за
непринятия нужных решений обрекла нас на необходимость новой операции в Газе в
скором времени. Поводы будут всегда. Важно, чтобы из ошибок делались нужные
выводы и принимались верные решения. Иначе нам здесь не выжить.
Комментариев нет:
Отправить комментарий